Иностранные инвестиции в Россию упали в 52 раза

За январь-март 2020 года  нерезиденты вложили всего 200 млн долларов в реальный сектор РФ. Это в 52 раза меньше, чем за 1 квартал 2019 года.

Как пишет finanz.ru, об этом сообщил ЦБ в оперативной оценке платежного баланса (.xls).

По сравнению с четвертым кварталом приток прямых иностранных инвестиций сократился в 22 раза, а относительно того же периода прошлого года - в 52 раза.

В пересчете на год объем ПИИ в Россию может стать минимальным за всю историю наблюдений и побить антирекорд 2018 года: тогда на фоне санкций против «Русала» и угрозы жестких ограничений против госдолга иностранный бизнес вложил в российские «дочки» всего 2,5 млрд долларов.

Россия интересна зарубежным инвесторам лишь как источник спекулятивного дохода на высоких ставках в рублях, следует из данных центробанка. За январь-февраль нерезиденты вложили 315 млрд рублей в облигации федерального займа. В марте, на фоне пандемии и обвала нефти, они распродавали госбумаги, но по итогам квартала баланс инвестиций остался в небольшом плюсе - 1,2 млрд долларов.

Реальный сектор экономики тем временем остается токсичным в глазах иностранцев, равно как и значительной части российского бизнеса.

За квартал еще 4,9 млрд долларов ушло из страны в виде прямых инвестиций за рубеж. Это структурный отток капитала, который стабилен при любой политике, указывает главный экономист ING по России и СНГ Дмитрий Долгин: 20-30 млрд долларов в год утекает на офшорные счета, где бизнес предпочитает парковать прибыль, не рискуя вкладывать ее в развитие.

Самым популярным направлением остается Кипр, где россияне держат 200 млрд долларов - сумму в 9,5 раз превышающую ВВП острова. На втором месте - Нидерланды (47 млрд долларов), на третьем - Австрия (26,6 млрд долларов).

С учетом этих офшорных потоков чистый объем прямых инвестиций для России стал отрицательным: из страны утекло на 4,7 млрд долларов больше, чем пришло.

Чистый вывоз капитала сократился - с 24 до 17 млрд долларов. Что, впрочем, объясняется просто: поток сырьевых поступлений сжимается, и валюты для «вывоза» становится все меньше.

По итогам квартала доходы России от экспорта нефти упали на 17%, от экспорта нефтепродуктов - на 20%, экспортная выручка «Газпрома» рухнула вдвое - с 14,1 до 7,1 млрд долларов. Чистый приток валюты от внешней торговли упал на 31%, до 32,1 млрд долларов, а профицит платежного баланса (разница между основными потоками валюты в страны и из нее) - на 35%.

Зарубежный бизнес резко сократил свое присутствие в России в 2014 году: из реального сектора было спешно эвакуировано 180 млрд долларов, или 38% всех прямых инвестиций.

Начиная с 2015-го иностранцы постепенно возвращались на российский рынок, однако к досанкционным уровням так и не вернулись: на 1 октября 2019 года в капитал российских компаний было 398 млрд долларов зарубежных денег против 410 млрд на начало 2014-го.

За время санкций число немецких компаний в России сократилось почти на 2 тысячи (с 6200 до 4274 на начало 2020-го). Число иностранных банков упало до минимума за 14 лет: на конец прошлого года в стране работали 75 кредитных организаций с долей зарубежного капитала более 50%, хотя в начале 2010х их было больше 110.

Попытка развернуть экономику на восток в надежде на китайские деньги закончилась провалом: на КНР по-прежнему приходится меньше 1% от общего объема прямых иностранных инвестиций, причем сумма сокращается - 3,4 млрд долларов (на октябрь прошлого года) против 4,5 млрд в 2014 году. Парадигма осажденной крепости, заложенная в основу госпропаганды и экономической политики, помноженная на силовые методы управления деловым климатом, - оставила экономику без инвестиций даже при нефти по 60-70 долларов за баррель.

Теперь же глобальный коронавирусный шок сулит обвальное падение инвестиционной активности. «Степень неопределенности относительно экономических последствий пандемии остается крайне высокой. Это де факто ставит многие инвестиционные процессы на паузу и заставляет считать падение инвестиций на 10% в реальном выражении базовым сценарием на 2020 год», - указывает главный экономист Nordea по России Татьяна Едвокимова.

«Опыт предыдущих кризисов показывает, что сокращение инвестиций такого масштаба сопровождается падением импорта на 25% в реальном выражении», - добавляет она.