Российский танкист-контрактник рассказал, как попал в Донецк

Военнослужащий по контракту из Бурятии Доржи Батомункуев, попавший с ожогами в больницу Донецкой областной центральной клинической больницы, рассказал о том, как попал на территорию Юго-Востока Украины и обстоятельствах получения травм.

По данным «Новой газеты», 20-летний уроженец Улан-Удэ был призван на службу в армию 25 ноября 2013 года, а в июне 2014 заключил контракт на три года, сообщает Росбалт.

По словам танкиста, проходившего службу в 5 отдельной танковой бригаде воинской части 46108, его до сих пор не уволили.

«Я призывался 13-го года 25 ноября. Попал добровольно. Сюда отправляли только контрактников, а я приехал в Ростов, будучи солдатом срочной службы. Но я, будучи срочником, хорошие результаты давал – что по огневой подготовке, что по физической. Я призывался вообще из Читы, в Чите курсовку прошел, а в части Улан-Удэ решил остаться по контракту. В июне написал рапорт с просьбой. Попал во второй батальон. А второй батальон в случае войны всегда первым эшелоном выезжает, в любой воинской части есть такое подразделение. У нас были, конечно, контрактники в батальоне, но в основном срочники. Но ближе к осени, к октябрю начали собирать из всех батальонов нашей части контрактников, чтобы создать из них один батальон. У нас не хватало в части контрактников, чтоб сделать танковый батальон, поэтому к нам еще перекинули контрактников из города Кяхта. Нас всех в кучку собрали, мы познакомились, дня четыре вместе пожили, и все, в эшелон», – сообщил Батомункуев.

«У меня срочка должна была закончиться 27 ноября. А в Ростов мы приехали в октябре, у меня еще срочка шла. Так что контракт у меня начался уже здесь. Мы – пятая танковая отдельная бригада», – подчеркнул солдат.

Отвечая на вопрос, уволился ли он перед отправкой в Донецк, Батомункуев сообщил, что он до сих пор не уволен.

«Нам сказали, что на учения, но мы знали, куда едем. Мы все знали, куда едем. Я уже был настроен морально и психически, что придется на Украину. Мы танки еще в Улан-Удэ закрасили. Прямо на вагонном составе. Закрашивали номера, у кого-то на танках был значок гвардии – тоже. Нашивки, шевроны – здесь снимали, когда на полигон приехали. Все снять... в целях маскировки. Паспорт в воинской части оставили, военный билет на полигоне. А так у нас бывалые есть ребята. Кто-то уже год с лишним на контракте, кто-то уже 20 лет. Говорят: не слушайте командование, мы хохлов бомбить едем. Учения даже если проведут, потом все равно отправят хохлов бомбить. Вообще много эшелонов ехало. Все у нас в казарме ночевали. Перед нами ребята-спецназовцы из Хабаровска были, с разных городов, чисто с востока. Один за одним, понимаете? Каждый день. Наш шел пятым, 25 или 27 октября», – сказал танкист.

Он отметил, что не знает, получит ли его семья какие-либо выплаты.

«У нас же в России так – как до денег доходит, никто ничего не знает. Может, выплатят, а может, вообще скажут, что ты давно уволен. Не получилось бы так, что я уехал сюда, а числился там. У меня же 27 ноября срочка закончилась. Хоп, и срочка закончилась там, а я тут вообще гастролер. Так вот. Побаиваюсь», – заметил Батомункуев.

«Когда летом подписывал контракт, не думал, что я на Украину поеду. (Молчит). Нет, я задумывался об этом. Но не думал. Все-таки мы от Украины очень далеко. Есть и другие округа военные, которые ближе – южный, западный, центральный. Мы никак не ожидали, что в восточный военный округ отправят. Нам потом комбат объяснил, что ему на совещании сказали: "Вы сибиряки – вы покрепче будете, вот вас и отправили"», – сказал также контрактник.

По его словам, солдат основательно подготовили к операции.

«Мы понимали, что тут от нас вся война зависит. Поэтому нас и три месяца эти гоняли, как сидоровых коз, на учениях. Могу сказать только, что подготовили действительно конкретно, и снайперов наших, и все виды войск», – рассказал Батомункуев.

По его словам, на территорию ДНР зашел 31 танк батальона.

«Мы заходили поротно. Десять танков в каждой роте. К каждым 10 танкам прибавлялось по три БМП, мотолыга медицинская и пять "Уралов" с боеприпасами. Вот это численный состав тактической группы ротной. Танковый батальон составляет около 120 человек – три танковые роты, взвод обеспечения, взвод связи. Плюс пехота, конечно. Примерно 300 человек нас зашло. Все из Улан-Удэ», – сообщил военнослужащий.

По данным газеты, он получил ранение в Логвиново – горловине Дебальцевского котла – 19 февраля.

«Танковый бой был. Я в противника танк попал, он взорвался. Попал еще под другой танк, но у него защита была, хорошо защита сработала. Он развернулся, спрятался в лесополосе. Потом мы делали откат на другое место. И он как жахнет нас. Звук такой оглушительный – "тиннь". Я глаза открываю – у меня огонь перед глазами, очень яркий свет. Слышу: "тррц, тррц", это в заряде порох взрывается. Открываю люк, а открыть не могу. Единственное, что думаю: все, помру. Думаю: че, все, что ли? 20 лет прожил – и все? Потом сразу в голове защита. Пошевелился – двигаться могу, значит, живой. Живой – значит, надо вылазить. Еще раз попробовал открыть люк. Открылся. Сам из танка вылез, с танка упал – и давай кувыркаться, чтоб огонь потушить. Увидел чуть-чуть снег – к снегу пополз. Кувыркаться, зарыхляться. Но как зарыхлишься? Чувствую, лицо все горит, шлемофон горит, руками шлемофон снимаю, смотрю – вместе со шлемофоном кожа с рук слезла. Потом руки затушил, давай двигать, дальше снег искать. Потом приехала БМП, водитель выбежал: "Братан, братан, иди сюда". Смотрю, у него баллон пожарный красный. Он меня затушил, я к нему бегу. Кричит: "Ложись, ложись" – и на меня лег, еще затушил. Командир взвода пехоты вытащил промедол – точно помню, и меня сразу в БМП запихали. И мы с боем ушли оттуда. Потом перенесли на танк, на танке мы поехали до какого-то села. И там меня мужик какой-то все колол чем-то, что-то мне говорил, со мной разговаривал. Потом в Горловку въехали. Тоже все ноги кололи, в мышцы промедол, чтобы не потерял сознание. В Горловке поместили в реанимацию, насколько я помню. Потом уже рано утром меня сюда привезли, в Донецк. Очнулся я здесь от того, что хотелось кушать. Очнулся я 20-го. Ну, как могли, накормили», – рассказал солдат.