Наталия БЕЛИЦЕР, Маркиян БИЛИНСКИЙ,
Александр БОГОМОЛОВ, Ярослав ДОВГОПОЛ, для BSNews.

«Цена поляризации: нациестроительство и евроинтеграция в Молдове и их влияние на украинско-молдавские отношения» – отчет о принципах политической стратегии, подготовленным Институтом демократии им. Пилипа Орлика (ИДПО) в рамках деятельности Рабочей группы гражданского общества «Украина — Молдова» при поддержке проекта «Объединяемся ради реформ» (UNITER), который финансируется Агентством США по международному развитию (USAID) и выполняется независимой международной неприбыльной корпорацией Pact Inc.

Перевод с украинского Андрей КЛИМЕНКО, BSNews.

После Оранжевой революции и вплоть до недавнего времени Украину считали несомненным демократическим лидером среди постсоветских республик.

Молдова, которая с 2001 и вплоть до смены власти 2009 года пребывала под управлением коммунистов, рассматривалась не только как экономически бедная, но и как непрогрессивная во многих других отношениях страна. Ситуация изменилась на противоположную после парламентских выборов 2009 г. в Молдове и президентских выборов 2010 г. в Украине...

Подбор иллюстраций, как всегда — BSNews

На верхнем фото: митинг в Кишиневе в 2002 году, текст на транспаранте «Румынский народ — румынский язык», c сайта commons.wikimedia.org

Содержание

Основные положения / Общие замечания / Политика идентичности и (не) обоснованные страхи румынизации и унионизма / Разделенное общество Молдовы /

Новое правительство и политика относительно меньшинств / Этнический состав Молдовы / Отношения между большинством и меньшинствами / Некоторые проблемы, связанные с конкретными этническими группами /

Электоральные процессы в Молдове: динамика и рейтинги с точки зрения национальных меньшинств /

Роль НГО и СМИ в Молдове. Взгляд на перспективы использования их потенциала в укреплении двусторонних отношений / Украинская община в Приднестровье / Национальное измерение молдавских СМИ /

Молдова — Украина — ЕС: новые реалии / Выводы / Рекомендации / Приложение 1 / Приложение 2 /

Основные положения

После Оранжевой революции и вплоть до недавнего времени Украину считали несомненным демократическим лидером среди постсоветских республик. Молдова которая с 2001 и вплоть до смены власти 2009 года перебывала под управлением коммунистов, рассматривалась не только как экономически бедная, но и как непрогрессивная во многих других отношениях страна.

Ситуация изменилась на противоположную после парламентских выборов 2009 года в Молдове и президентских выборов 2010 года в Украине. Новая правительственная коалиция в Молдове – Альянс за европейскую интеграцию – начала практически ориентированный и, следовательно, полностью реалистичный курс возобновления добрых отношений с Европейским Союзом, несмотря на все проблемы и препятствия.

Между тем, в Украине ситуация с демократией ухудшилась, а процесс европейской интеграции стал скорее риторическим упражнением для укрепления властных позиций.

Поэтому неудивительно, что Молдова, которая продвигается в переговорах об ассоциируемом членстве и либерализации визового режима с «беспрецедентной скоростью» ⁽¹⁾, была объявлена приоритетом номер один в рамках «Восточного партнерства» ⁽²⁾.

К сожалению, высокие ожидания касательно быстрого прогресса во внутренних реформах и темпов сближения с ЕС практически растаяли после признания недействительным референдума 5 сентября 2010 года. Таким образом, низкие показатели участия в референдуме, ставшие серьезным ударом по властной коалиции, неминуемо должны были вернуть Молдову к поиску консенсусных путей нациестроительства и европейской интеграции.

Украинско-молдовская граница, фото с сайта fiesta-club.ru, автор Chudo

Урок для молдавских коммунистов, который бы они могли вынести из парламентских выборов 2009 г., связан с тем, что увеличение ставок против оппонентов за счет акцентирования на чувствительных вопросах стало одним из факторов, которые привели к победе оппозиции.

Поскольку нынешние политические силы в Молдове выразительно разделены на два лагеря — «коммунистов» (КПРМ) и «не-коммунистовв» (Альянс за европейскую интеграцию — ЛДП, ЛП, ДП, АНМ) ⁽³⁾, ожидается достаточно острая борьба. При этом в назначенных на 28 ноября 2010 года парламентских выборах ключевую роль могут сыграть этнические меньшинства.

Анализ последних результатов социологических исследований, а также обсуждения круга вопросов с представителями различных политических сил республики Молдова показали, что представители титульного этноса и, соответственно, члены национальных меньшинств по-разному оценивают политическую ситуацию в стране и имеют отличающиеся политические ориентации.

Этнические молдоване по большей части поддерживает демократические партии, представленные в правящем Альянсе за европейскую интеграцию (за исключением Альянса «Наша Молдова»), хотя компартия Молдовы и ее лидер Владимир Воронин также имеют среди них достаточно высокий рейтинг.

Этнические украинцы, русские и члены других национальных общин, напротив, отдают преимущество КПРМ и готовы голосовать за нее на следующих парламентских выборах. Они также голосовали бы за Президента Воронина в случае проведения в стране прямых президентских выборов ⁽⁴⁾.

Приднестровский фактор обусловливает еще более разделенный характер развития расколотого гражданского общества Молдовы.

Национальный/этнический фактор (учитывая значительные размеры украинского и русского меньшинств) мог бы играть консолидирующую роль и способствовать реинтеграционным процессам, но этого, к сожалению, не произошло.

Украинская община (представлена десятью официально зарегистрированными общественными организациями) не имеет координирующего органа и поэтому неспособна объединить усилия ради решения общих неотложных проблем, а также для успешной интеграции в демократически сориентированный, проевропейский мейнстрим молдавского общества.

Молдова и дальше настороженно относится к недавним политическим изменениям в Украине, особенно в отношении к Приднестровью.

К сожалению, угрозы Украины усилить свои позиции в переговорах по взаимно чувствительным вопросам путем, скажем, введения для посетителей из Молдовы минимального порога месячного дохода 1 200 евро может нанести вред партиям, составляющим нынешнюю проевропейскую властную коалицию, на ноябрьских парламентских выборах в Молдове.

Недавние события в обоих странах засвидетельствовали, помимо прочего, неспособность украинского и молдавского политического класса учиться на ошибках друг друга.

Провал референдума 5 сентября не только ударил по, как теперь стало очевидным, несколько преувеличенным амбициям молдавского руководства, но и лишил Украину крайне необходимого примера того, как можно преодолевать огромные трудности на пути к европейской интеграции путем консолидации общества вокруг стратегической цели.

Официальные украинско-молдавские взаимоотношения нуждаются в серьезном переосмыслении. Пока его не состоялось, гражданские общества в обоих странах должны проявить достаточно мудрости и зрелости ради осуществления решительных шагов к подлинному взаимодействию и сотрудничеству.

Общие замечания

По мнению международных обозревателей, работающих в Кишиневе, существенное отличие в отношении к Приднестровью новой молдавской власти сравнительно с предыдущей администрацией Президента Воронина заключается в том, что она «наконец начала относиться к приднестровцам как к согражданам».

Административное деление Румынии 1930 г., с сайта wikipedia.org

Похоже, что такое впечатление возникло благодаря некоторым высказываниям вице-премьера Виктора Осипова, который является выразителем нынешней молдавской позиции относительно Приднестровья. Он утверждает, что объем контактов между сторонами увеличился, и что правительство Молдовы дало четко понять всем заграничным участникам переговорного процесса: единственным приемлемым для него переговорным форматом является 5+2, в отличие от формата 2+1 (стороны конфликта плюс Россия), который презентовало правительство Воронина (или который был навязан последнему).

Недавнее изменение режима в Украине вызывало в Кишиневе большую обеспокоенность, и теперь правительственная коалиция чрезвычайно пристально относится к любым новым проявлениям в развитии событий.

Так, официальный Кишинев был встревожен слухами, которые циркулировали в канун встречи украинского Президента с его российским коллегой 17 мая. Общая тенденция в Молдове — как в экспертной, так и в политической среде — заключается в том, что роль Украины в недавних переговорах с Россией оценивают положительно: украинских дипломатов считают такими, которые настаивают на формате 5+2 и укреплении международной системы координат в усилиях по приднестровскому урегулированию.

В целом, в Молдове настороженно относятся к любым шагам Украины, особенно относительно Приднестровья.

Другие, политически менее взрывоопасные проблемы, вроде Паланки, Джурджулешти и т.п., обсуждают без такого напряжения, хотя молдавская власть также считает их проблемными.

Было выражено мнение, что украинско-молдавские отношения неотложно нуждаются в качественном независимом аудите. Один из ведущих молдавских экспертов назвал хорошей моделью турецкий подход «нулевой проблемы» в отношении к соседям .

В настоящее время складывается ощущение, что в украинско-молдавских отношениях можно ожидать эскалацию напряжения в связи с возобновлением дискуссии вокруг паланкского участка магистрали Одесса — Рени.

Позиция, которую заняла украинская власть (намерение поднять минимальный барьер доходов для въезжающих из Молдовы до необоснованно высокой планки в 1200 евро в месяц), ведет к нарушению прав граждан на свободное передвижение, и в Молдове побаиваются, что это может даже негативно повлиять на шансы нынешней проевропейской коалиции на парламентских выборах в этом году.

Такие намерения следует называть своими именами — это попытка шантажировать правительство, нарушая права граждан. Вместо того, чтобы двигаться к более открытому и более свободному миру, восточноевропейские нации не только становятся исключениями из более зажиточной «большой Европы», но и начинают таким образом запирать двери друг перед другом и создавать барьеры там, где еще вчера их не было.

Румыния и Молдова в период между 7 сентября 1940 и 2 июля 1941 гг., из сайта wikipedia.org

Такие подходы, когда люди становятся заложниками в игре «больших» интересов и прибылей, толкают посткоммунистическую часть Европы обратно в орбиту ее тоталитарного прошлого. Они заслуживают на решительное осуждение со стороны гражданского общества.

Политика идентичности
и (не)обоснованные опасения
румынизации и унионизма

По состоянию на 2004 год население Молдовы составляло 3 383 332 человек (данные переписи 2004 года). Подавляющее большинство (75,8%) — этнические молдаване; в то же время, 2,2% определили свою этническую принадлежность как румыны.

Со стороны молдавских интеллектуалов, гражданского общества и некоторых партий раздавались громкие жалобы на то, что правительство Воронина «подправило» количество тех, кто заявил о своей «румынской» идентичности. Хотя на опрашиваемых и могло оказываться некоторое давление, но его влияние, на наш взгляд, не стоит переоценивать.

Носители «румынской» идентичности в Молдове представляют лишь часть узкой прослойки образованной элиты, но впрочем, эта часть достаточно влиятельна.

Представленные выше цифры, однако, не следует интерпретировать упрощенно, как отражающие соответствующие политические предпочтения.

Политическая реальность, стоящая за этой политикой идентичностей (и проявляющаяся наиболее выразительно в избирательных предпочтениях), такова: страна разделена на молдавское сообщество и более или менее однородное «русскоязычное».

Молдова и далее остается в значительной мере аграрной страной: соотношение городского и сельского населения составляет здесь 38,6% к 61,4%.

Что касается политических взглядов, то молдавское политическое поле является резко разделенным линиями идентичности.

Это деление касается лингвистических/культурных идентичностей, делящих население на коренную и некоренную (прибывшую) часть⁽⁵⁾. К последней принадлежат такие четко очерченные меньшинства, как украинцы и гагаузы, от которых вряд ли следует ожидать значительного процента голосов за партии, составляющие нынешнюю проевропейскую коалицию и решительно заявляющие о преданности демократическим принципам.

Представляется, что для граждан Молдовы, которые не являются этническими молдаванами, в частности и для украинцев, нет оснований не стремиться к европейской интеграции или демократии.

Впрочем, фактором, который определяет голосование за те или другие силы, теперь является не политический расклад и не современность или несовременность, а культурная и лингвистическая идентичность.

Протесты в Кишиневе 7 апреля 2009, на транспаранте надпись «Румыния прежде всего...», с сайта commons.wikimedia.org

Настоящие причины связаны больше с тем, что молдавское общество остается именно в таком разделенном состоянии, в котором оно подошло к конфликту 1992 года.

В отличие от Украины, тема построения гражданской нации не является здесь предметом оживленных политических дискуссий.

Этим озабочены лишь некоторые политические партии. Для меньшинств, как представляется, безальтернативным выбором является Коммунистическая партия, и это делает европейскую перспективу и идею единой политической нации несколько скомпрометированными, учитывая длительное коммунистическое правление. Лучшей альтернативой является сейчас лидер Демократической партии Мариан Лупу — он, если будет избран на должность Президента прямым голосованием, имеет потенциал стать объединительной фигурой.

Можно порекомендовать украинскому гражданскому обществу, особенно представителям аналитических центров — невзирая на давление, которое они чувствуют в настоящее время у себя дома, и определенный скептицизм, который будет сопровождать любые попытки украинцев выступить экспертами в отрасли демократии и/или нациестроительства в Молдове — приобщиться к поощрению молдавской внутренней дискуссии касательно проблем создания гражданской нации, преодолевая подозрения, которые будут неминуемо возникать вокруг таких тем, как языковая политика, национализм и тому подобное.

При поверхностном рассмотрении это может казаться безнадежным, ведь

даже известные местные эксперты вполне спокойно относятся к реалиям разделенной страны

(как сказал один правительственный эксперт высокого уровня, «посмотрите, для многих балканских наций является вполне нормальным оставаться в разделенном состоянии, и с ними все в порядке»). Но позитивным для Украины результатом нынешних бурных политических процессов в Молдове может стать только укрепление Молдовы как нации.

С 1988–1989 гг., по мере движения Молдовы к независимости от Советского Союза, слово «унионизм» стало одним из модных. Оно означало воссоединение с Румынией на основе возвращения статус-кво 1940 года,

когда, в соответствии с пактом Молотова–Риббентропа, Советский Союз оккупировал Бессарабию, тогда — провинцию Румынии, а когда-то — Российской империи.

Для националистически настроенной интеллигенции румынская ностальгия десятилетиями была тесно связана с идеей независимости от российского/советского господства.

Унионизм можно рассматривать как крайнее проявление румынской ностальгии. Его апологеты утверждают, что политическое объединение двух государств неминуемо.

Более распространенная, более мягкая версия румынской ностальгии проявляется в тенденции большинства молдавских интеллектуалов к переопределению своей идентичности как румынской и к представлению молдавской идентичности как идеологическому проекту, «навязанному» империалистским российским/советским колониализмом.

Невзирая на то, что унионизм вряд ли имел когда-то поддержку большинства в Молдове, румынизация от начала независимости затронула много важных символов,

таких как название государственного языка, национальный гимн, флаг и вооружение, и, что особенно важно — образовательную отрасль, где румынские учебники по языку и истории были приняты за стандарт.

Оппозиционной к унионизму и румынизации стала идеология Приднестровского раскольнического движения в начале 1990-х, что привело к созданию сепаратистского формирования и затяжного политического противостояния Кишинева и Тирасполя.

В Молдове Коммунистическая партия настойчиво выступала против румынизации и даже пыталась внедрить альтернативную идеологию «молдованизма». В современной Молдове есть и другие партии, в первую очередь Демократическая, которые противостоят румынизации и пытаются выработать идеологическую альтернативу.

Протесты у Кишиневе 7 апреля 2009, с сайта commons.wikimedia.org

Почву для таких попыток составляют: неприятие румынизации этническими меньшинствами внутри правобережной Молдовы и большинством приднестровцев; нежелание большинства этнических молдаван (кроме интеллектуалов и, возможно, некоторых представителей младших поколений) отказываться от молдавской идентичности и названия родного языка «молдавским»; и, наконец, понимание бесплодности попыток утвердить единую гражданскую идентичность и построить нацию под лозунгами, которые, фактически, лишают Молдову собственной «самости».

В Украине объединение Молдовы с Румынией или любые шаги в этом направлении всегда воспринимали крайне напряженно. Ощущение угрозы можно связать, кроме прочего, с опасениями, что румыноязычные меньшинства в Украине могут иметь искушение присоединиться к такому союзу.

Большинство украинских дипломатов и влиятельных политиков уверены, что настоящая цель Румынии в регионе заключается в том, чтобы собрать все территории, где проживают заметные по численности румыноязычные сообщества, в единое национальное государство.

Но невзирая на то, что даже некоторые выдающиеся румынские политические деятели, в первую очередь президент Басеску, могут и дальше мечтать о чем-то наподобие всерумынского единства, все усилия Румынии в этом направлении, в частности и противоречивая программа выпуска румынских паспортов для потомков прежних граждан Румынии, вероятнее всего, не будут иметь серьезных шансов изменить границы.

Нынешняя румынская политическая концепция «одна нация — два (румынские) государства» относительно Румынии и Молдовы, похоже, порождена чувствительностью Румынии к неприятию Евросоюзом любого типа идеологий возрождения империй и хотя бы наименьшей возможности вооруженного конфликта в пределах границ ЕС.

Рассматривая эти проблемы, украинские эксперты и политики должны попробовать лучше понять, что именно в действительности означает румынизация (или, скорее, развитие румынской идентичности за счет молдавской в сочетании с большим культурным влиянием Румынии на Молдову – в первую очередь, через образовательные средства) для молдавских интеллектуалов.

С другой стороны, не стоит недооценивать напряжения, которое возникает в процессе соревнования между двумя идентичностью (молдаване и «румыны») внутри Молдовы, и того, как это напряжение воспринимается вне молдавских этнических сообществ, в частности в Гагауз-Ери и в сепаратистском регионе — Приднестровье.

Каждый из этих контекстов составляет для румынской идентичности и румынизации разный набор культурных и политических реалий.

Когда молдавский интеллектуал говорит: «я румын», то это является в первую очередь проявлением групповой гордости и достоинства и (несколько отчаянной) попыткой через присоединение к большей исторической и культурной традиции преодолеть стереотипы восприятия Молдовы как отсталой аграрной страны.

Такие чувства надо уважать и относиться к ним толерантно, поскольку вряд ли можно чего-то добиться, унижая достоинство другого. Поэтому можно посоветовать тщательным образом взвешивать любой публичный отклик на ощущение угрозы румынизации в контексте Молдовы.

Фрагмент карты начала 1700-х годов — «Ukrania qvae et Terra Cosaccorum cum vicinis Walachiae, Moldaviae, Minorisque Tartariae provinciis ехhibita а Ioh. Baptista Homanno. Noriberga, Cum privilegio Sac. Coes. Majest. – Украина и Земля Казаков, с соседствующими Валахией, Молдавией и провинциями Малой Тартарии, представленные Иог. Баптистом Хоманном. Нюрнберг»

Разговаривая как с молдавскими «румынами», так и с молдавской Молдовой, а также и с достаточно выразительно «антирумынскими» приднестровцами, украинские дипломаты и публичные лица не должны выглядеть делящими коллег на «правильных» и «неправильных»,

поскольку обе стороны имеют одинаково мощные мотивы, а картина в целом является достаточно непрочной и будет изменяться еще неоднократно. Ситуация такова, что в современной Молдове для Украины нет ни какого-то одного партнера, на которого стоит полагаться, ни единственного «на все случаи жизни» подхода.

Для меньшинств, которые живут в Молдове, румынизация (которая в этом случае воспринимается как процесс, через который молдавские сограждане могут еще больше отдалиться от своих сограждан-славян в отличие от ситуации советских времен) ассоциируется с опасениями потерять собственную идентичность, законность требований о равном статусе, или даже с риском быть ассимилируемыми намного большей нерусскоязычной общиной.

Можно посоветовать украинским дипломатам и влиятельным политикам выработать политический подход, который помог бы всем этим группам (а не только этническим украинцам) вспомнить, что именно Украина, а не Россия, является соседом Молдовы, а для этнических украинцев она является также культурной родиной. Эти сообщества будут чувствовать себя увереннее и надежнее в Молдове, если глубже будут осознавать, что Украина также является частью их соседского пространства.

В дальнейшей перспективе возрождения молдавско-украинских исторических связей поможет Молдове укрепиться как суверенной политической и гражданской нации.

Наверное, также было бы полезным попробовать выработать с молдавскими коллегами и, возможно, с другими действующими лицами региона, общее виденье восточноевропейского региона как зоны свободного движения людей, идей, товаров, услуг и общих стандартов прав человека. Пока, вместо достижения прогресса в этих направлениях на равных с Евросоюзом, ситуация на постсоветском пространстве существенно ухудшилась (наиболее заметно — касательно свободы передвижения).

Для приднестровцев румынизация означает оправдание войны 1992 года и легитимное основание для требований о независимости.

Относительно приднестровского кризиса, лучшим соседским отношениям между Украиной и Молдовой способствовало бы наше вежливое, но настойчивое напоминание нашим соседям, что решение этой проблемы — это их не только интерес, но и ответственность перед всеми странами-соседями, в первую очередь – Украиной. А также — что наилучшего результата Кишинев может добиться не благодаря отдаленным, хотя и влиятельным, мировым столицам, а через диалог с приднестровцами и серьезные попытки привлечь и завоевать их сердца и мысли — причем не только официальных лиц, но и намного более широких сегментов общества.

Нужная новая трактовка решения конфликта — не как интеграции территории, а как объединения людей, создания ощущения общего гражданства и построения нации.

Фото с сайта commons.wikimedia.org

До этого можно будет дойти лишь тогда, когда стороны осознают, что 1+1 должно быть большим, чем 2, и реинтеграция может иметь смысл лишь тогда, когда определенные приобретения от нее будут иметь ВСЕ задействованные участники,

как правительства, политики, бизнесовые структуры и общины. Пока же логика подхода к приднестровскому урегулированию выглядит так: 1+1 = (немного) > 1.

Обе стороны теперь отчаянно пытаются сберечь ситуацию статус-кво, хотя называют ее по-разному: официальная Молдова — «борьбой за реинтеграцию», а Приднестровье — «борьбой за независимость».

На практическом уровне украинские дипломаты и эксперты вполне осведомлены с реалиями разделения Молдовы в сфере политики идентичности. Однако, чтобы эффективно справляться с этой ситуацией, нужная определенная изобретательность и незаурядное терпение. Невзирая на это, доминантным подходом пока еще остается поиск за всеми разнообразными локальными интересами единственной «объективной» истины.

При том, что элементы молдавского общества не полностью складываются в единое целое, важно, чтобы Украина и дальше могла понимать все его составные части (этнические группы, идеологически и культурно антагонистичные силы, сепаратистские и недостаточно удачно интегрированные регионы — Приднестровье и Гагауз-Ери) в их собственных представлениях и, что существенно, в средней и отдаленной перспективе, поскольку большинство угроз, которые видятся в настоящее время, с течением времени будут выглядеть иначе.

Украинцы также должны осознавать тот факт, что румынизация не обязательно означает унификацию с Румынией,

что в Молдове есть партии, которые отстаивают выразительную молдавскую идентичность, и хотя они теперь выглядят не очень сильными — особенно касательно их способности выработать четкую современную проевропейскую идеологическую альтернативу — потенциально они могут иметь намного больший электорат и ситуация может с течением времени измениться.

«Ужасы» перспектив румынизции/унионизма могут оказаться преувеличенными. Даже прорумынские интеллектуалы могут почувствовать разочарование в Румынии и понять, что это совсем не так плохо, как кажется — при лингвистической близости с другой нацией сберечь собственную «самость».

В конце концов, существуют многочисленные примеры отдельных наций и стран, которые имеют общий или очень похожий язык и тесно переплетенные культуры: англосаксонские страны, австрийцы и немцы, персидскоязычные нации (Иран, Афганистан, Таджикистан) и тому подобное.

Из непростого опыта отношений с нашим ближайшим соседом нам следует научиться преодолевать тенденцию смотреть на многообразие как на угрозу.

Особенно это касается увеличения разнообразия и перемен, которые, похоже, будут нарастать в нашем регионе в среднесрочной и отдаленной перспективе.

Все более сильный всплеск идентичностей, соревнующихся за разнообразные способы самореализации, является характерным для всех постсоветских стран, которые освобождаются от тоталитарного наследия, создававшего чрезвычайно сложные преграды для реализации всех видов идентичности.

Фото с сайта moldovagate.com

Большой вызов для дипломатов, политиков и экспертов в новой отрасли международных отношений внутри постсоветского пространства заключается в том, чтобы оставаться конструктивными и достаточно чуткими в этих вопросах, а не просто утверждать то или другое коллективное эго, относясь поверхностно или пренебрегая проблемами идентичности других, являющимися причинами тревог и обеспокоенностей.

Из многих интервью, проведенных исследовательской миссией в Кишиневе, видно, что когда молдавские политики рассматривают Украину как государство-партнера, они сравнивают ее с Россией (чаще) и Румынией.

Также становится понятным, что не только вина молдаван в том, что Украина не занимает выдающегося места в их политической мысли.

Стиль, в котором Украина пытается доносить свои позиции до Молдовы, выглядит пародией на стиль большой силы. Иногда оказывается, что украинские политики просто пытаются скрыть свою слабость в отношениях с Россией за счет демонстрации силы относительно своих молдавских коллег.

По сравнению с ними даже российские дипломаты, как утверждают некоторые молдаване, выглядят более дипломатичными и более достойными доверия.

Разделенное общество Молдовы

Молдавское общество сталкивается с теми же трудностями переходного периода, что и другие посткоммунистические страны, и в то же время страдает от еще большей разрозненности общества, связанной с политическими предпочтениями и проблемами идентичности.

Как утверждают многие политологи и как показывают результаты многочисленных социологических исследований, основными линиями разделения являются: прозападные и антикоммунистические взгляды с одной стороны, и более «патриархальные», характеризующиеся ностальгией по советскому прошлому и тем, что воспринимается как стабильность и уверенность в будущем – с другой.

Именно такие политические предпочтения в общественном сознании привели к приходу к власти Коммунистической партии Республики Молдова в результате демократических выборов 2001 г., что стало уникальным случаем на постсоветском пространстве.

Однако, все более авторитарная система управления при Президенте Воронине, ограничения политического плюрализма и, фактически, монополизация государственной власти привели к отчуждению социальных групп, представляющих более молодые и более образованные поколения.

Фото с сайта moldovagate.com

Привлекательность Европейского Союза и близость к Румынии определили их прозападную ориентацию, которая получила больший импульс после 2005 года и углубила раскол между двумя частями молдавского общества.

Эти две части, несмотря на многочисленные более мелкие деления, определяют соответствующие электоральные группы во время каждых очередных парламентских и президентских выборов в РМ. Одна, благосклонная к ценностям советского прошлого, традиционно голосует за ПКРМ, вторая — за западные либерально-демократические ценности, провозглашаемые рядом проевропейских политических партий.

Эта поляризация молдавского общества в конце концов привела к поражению коммунистов на досрочных парламентских выборах 29 июля 2009 года, однако победа прозападных политических сил не была безоговорочной.

ПКРМ и их оппоненты в парламенте представлены почти равным числом депутатов, что делает невозможным выбор президента конституционным парламентским большинством. Такая ситуация угрожает перспективам быстрого и решительного реформирования многих аспектов государственной и социальной жизни; действующее правительство, сформированное Альянсом за европейскую интеграцию, неотложно нуждается в намного более широкой и более убедительной общественной поддержке, чтобы обеспечить неотвратимость перемен как во внутренней, так и во внешней политике.

Как ни странно, ПКРМ получила достаточно высокую поддержку среди граждан, которые описывают свой социально-экономический статус как высокий.

Это означает, что ПКРМ одновременно поддержали как малообразованные слои сельского населения, состоящие преимущественно из людей старшего возраста, так и те, кто сумел достичь высокого социально-экономического положения в условиях системы, созданной ПКРМ, благодаря своим контактам и возможностям влияния.

Также можно отметить существенные отличия в электоральных предпочтениях разных этнических групп. Поддержка ПКРМ была достаточно низкой среди молдаван и румын и высокой среди таких национальных меньшинств как русские, украинцы, гагаузы и болгары. Подобные пропорции сохранились и относительно либеральных партий, которых намного больше поддержали молдаване и румыны, и в меньшей мере — представители национальных меньшинств (6).

Эти данные четко свидетельствуют о необходимость пересмотра предыдущей политики относительно национальных меньшинств, чтобы сделать их полноценными партнерами и сторонниками европейского будущего Молдовы.

Продолжение следует

(1) www.dw-world.de/dw/article/0,,5665985,00.html

(2) www.basarabeni.ro/stiri/integrare-europeana/republica-moldova-are-sanse-re-1491/

(3) ЛДП — Либерально-демократическая партия, ЛП — Либеральная партия, ДП — Демократическая партия, АНМ — Альянс «Наша Молдова», президент Серафим Уречан

(4) Однако, участие Воронина в кампании по выборам президента выглядело сомнительным, поскольку в соответствии с молдавской конституцией, президент не может быть избранным три раза подряд. И в самом деле, позже Конституционный Суд принял решение, что Воронин не может баллотироваться на должность Президента РМ, потому что он уже занимал этот пост на протяжении двух сроков.

(5) Конечно, это является в большей степени вопросом восприятия, чем этнической истории региона: многие украинцы являются в такой же мере коренными жителями, как и молдаване, тогда как много русских и определенное количество украинцев является в действительности мигрантами 1-3 поколений, а болгары и гагаузы прибыли около двух веков назад. Является человек «коренным жителем» или нет - очень важный вопрос в Молдове - намного важнее, чем в Украине.

(6) Детальнее см. FROM 'VIRTUAL' TO EUROPEAN DEMOCRACY - origins and consequences political breakthrough in Moldova Witold Rodkiewicz, Варшава, 2009. декабря

* * *

Ноябрь 2010 г.

Авторы:

Наталия Белицер, Институт демократии им. Пилипа Орлика

Маркиян Билинский, Институт демократии имени Пилипа Орлика

Александр Богомолов, Центр ближневосточных исследований

Ярослав Довгопол, Украинский независимый центр политических исследований

 

ИДПО выражает благодарность:

Вольфганг Бегрендт (Wolfgang Behrendt), заместитель председателя делегации ЕС к Республике Молдова;

Денис Ченуша (Denis Cenusa), независимый эксперт;

Валентина Дерменжи (Valentina Dermengi), председатель Лиги женщин Гагаузии;

Михай Гимпу (Mihai Ghimpu), и.о. Президента Республики Молдова и Председатель парламента Молдовы;

Михай Годя (Mihai Godea), первый вице-председатель Либерально-демократической партии Молдовы;

Ольга Гончарова (Olga Goncharova), бывший председатель Департамента по делам национальных меньшинств;

Бйорн Галварссон (Bjorn Halvarsson), политический советник Специального Посла ЕС в РМ;

Ана Гарламенко (Ana Harlamenko), Председатель парламента Гагауз-Ери;

Влад Лупан (Vlad Lupan), советник и.о. Президента Молдовы;

Мариан Лупу (Marian Lupu), председатель Демократической партии;

Ион Маноле (Ion Manole), президент PROMO-Lex;

Сорин Мереакре (Sorin Mereacre), директор молдавского отделения фонда «Евразия»;

Оазу Нантой (Oazu Nantoi), член парламента от Демократической партии;

Сергей Несовчен (Sergey Niecovchen), НГО «Контакт»;

Виктор Осипов (Victor Osipov), заместитель премьер-министра по вопросам реинтеграции;

Сергей Пирожков (Serhiy Pyrozhkov), Посол Украины в Республике Молдова;

Нику Попеску (Nicu Popescu), советник премьер-министра и министра иностранных дел и европейской интеграции по вопросам внешней политики;

Андрей Попов (Andrei Popov), заместитель министра иностранных дел;

Ирина Северин (Irina Severin), независимый эксперт;

Константин Шаригинс (Konstantin Sharygins), Кишиневский офис Миссии Европейского Союза по пограничной помощи Молдове и Украине (EUBAM);

Василе Сова (Vasile Sova), член парламента Молдовы от Коммунистической партии;

Ион Стевиле (Ion Stavila), Посол Республики Молдова в Украине;

Стефан Уриту (Stefan Uritu), советник и.о. Президента Республики Молдова;

Раду Врабие (Radu Vrabie), Ассоциация внешней политики.

Координатор проекта и главный редактор: Наталия Белицер

© Институт демократии им. Пилипа Орлика, 2010

Этот отчет подготовлен Институтом демократии им. Филиппа Орлика (ИДПО) в рамках деятельности Рабочей группы гражданского общества «Украина — Молдова» при поддержке проекта «Объединяемся ради реформ» (UNITER), который финансируется Агентством США по международному развития (USAID) и выполняется независимой международной неприбыльной корпорацией Pact.

Создание этого информационного продукта стало возможным благодаря щедрой поддержке американского народа через Агентство США по международному развитию (USAID).

Содержание этого исследования является исключительной ответственностью ИДПО и не обязательно отображает взгляды USAID, Pact. Inc. или правительства Соединенных Штатов.

Запрещено воссоздание или использование любой части этого исследования в любой форме, включительно в графической и электронной, а также его копирование или другое применение без надлежащей ссылки на источник.