Крымский взгляд на новую "Крымскую стратегию-2020"

От редакции BSN: 6 апреля 2011 в Киеве Центр Разумкова провел дискуссию специалистов «Крым: безопасность и развитие», на которой были представлены результаты 1-го этапа новых проектов, посвященных проблемам безопасности и рискам экономического развития полуострова. BSN: — по понятным причинам :)) начинает публикацию новых материалов Центра Разумкова с вошедших в этот проект статей наших редакторов — Андрея КЛИМЕНКО и Татьяны ГУЧАКОВОЙ, ...

На фото вверху: 6 апреля 2001, Киев, отель "Национальный", открытие дискуссии "Крым, Украина в координатах Черноморской безопасности", слева направо: директор политических программ Центра Разумкова Ю. Якименко, главный редактор BSN Андрей Клименко.

Андрей КЛИМЕНКО, Татьяна ГУЧАКОВА, BSN, фото авторов

Критический анализ «Стратегии экономического и социального развития Автономной республики Крым на 2011-2020 годы», далее по тексту — Крымская стратегия-2020 (1), изначально подразумевает наличие собственной системы взглядов критиков на оцениваемую работу.

Отсутствие таких взглядов приводит к банальным замечаниям типа «а почему о том-то забыли...». Подобная критика в адрес анализируемого документа уже несколько месяцев после публикации стратегии является в Крыму типичной и массовой, но по своей сути не является критикой.

(1) Поскольку на этапе от обсуждения до окончательного принятия Крымская стратегия-2020http://www.ark.gov.ua/images/strategiya2011-2020new-5.pdf имела несколько итераций, уточним, что в этой статье анализируется документ в окончательной редакции, утвержденный Советом министром АР Крым, а затем Верховной Радой АР Крым Постановлением №121-6/10 от 27 декабря 2010 года, источник — портал СМ АРК

NB!!! Основные разделы Стратегии была также опубликована нами на сайте http://www.blackseanews.net :

Стратегия развития Крыма 2020 (1). Публикуется впервые

Стратегия развития Крыма 2020 (2). Публикуется впервые

Стратегия развития Крыма 2020 (3): Модернизация курортов и туризма

Стратегия развития Крыма 2020 (4). Агросектор 21-го века

Общая оценка: Черноморский прорыв

С учетом сделанного выше замечания, наша общая оценка Крымской стратегии-2020 выглядит так. Этот документ, несомненно, является стратегией, а не планом социально-экономического развития советского типа, которые до сих пор ошибочно, часто и повсеместно ассоциируются со стратегиями развития регионов, но стратегиями не являются.

Отличительный признак стратегии — наличие стратегической доктрины. Доктрина — то есть руководящий принцип — в этой стратегии не только присутствует, но и носит революционный характер в сравнении с официальными документами предыдущих лет, имевшими такие же названия.

Впервые не только на экспертном, но и на государственном уровне (2) заявлено, что:

а) развитие Крыма нужно рассматривать в многоугольной рамке геоэкономической конкурентоспособности Черноморского региона, а не в привычном треугольнике Крым-Киев-Москва;

б) Крым должен иметь амбициозной целью стать из аутсайдера лидером этого региона;

в) при этом миссия Крыма — еще и в том, чтобы представлять в этом регионе мира геополитические и геоэкономические интересы Украины.

В этом контексте можно считать сильной и достаточно удачной формулировку видения будущего Крыма в 2020 году, в которой почти все имеет смысл и расставлено на свои места:

«...Крым 2020 — это регион, который:

Фрагменты, складывающиеся в достаточно цельный абрис «черноморского вектора» Крымской стратегии-2020, присутствуют практически во всех разделах документа. Если для этого принципиального доктринального положения удастся создать еще и оригинальный механизм реализации (Крымская стратегия-2020 подробно его не описывает, а содержит лишь отдельные намеки на него), это может иметь далеко идущие последствия, способные коренным образом изменить Крым, открыв для него, без преувеличения, новую страницу истории.

В целом, этих стратегических положений, раскрытых с соответствующей детализацией, уже достаточно, чтобы считать Крымскую стратегию-2020 удавшейся работой — указанная новация несомненно перевешивает присутствующие в документе недостаточно проработанные и даже иногда откровенно слабые стороны.

(2) Основной разработчик стратегии — Национальный институт стратегических исследований при Президенте Украины, а сама стратегия утверждена Советом министров и Верховным Советом автономии

Крымская стратегия-2020
как отражение цивилизационного транзита

Черное море зимой, космический снимок с сайта NASA

Наряду с «черноморским прорывом», Крымская стратегия-2020 несет на себе явный отпечаток состояния затянувшегося «цивилизационного транзита» постсоветского общества и его элит. Это вполне естественно для современного этапа развития постсоветского пространства в целом, Украины и, в том числе, Крыма, как ее особенной, но неотъемлемой части.

Это также естественно для пока еще преобладающих представлений о стратегическом развитии, которые тоже находятся в движении, пусть и в слишком долгом. В представлениях большинства стратегии еще по-прежнему ошибочно отождествляются с комплексными планами социально-экономического развития территории, весьма часто — считаются лишь модной и навязанной сверху управленческой игрой, и пока немногие искренне пытаются заниматься стратегированием всерьез.

Все эти оттенки присутствуют в Крымской стратегии-2020.

По своему стилю, структуре и языку она является документом переходным, в котором новаторские креативные прорывы нередко перемешиваются со старыми штампами и стереотипами. Поэтому особенно важно — как при ее анализе, так и при реализации — увидеть и разделить первые и вторые.

Рассматриваемый документ отражает реальное состояние крымской стратегической мысли на сентябрь 2010 года, когда этот текст, разработанный за 2 месяца, был впервые представлен как целостный документ.

Необходимость ускорения динамичных перемен в Крыму, осознаваемая руководством Совета министров Крыма, требовала столь же быстрой выработки стратегических решений и ответов хотя бы на такие главные вопросы:

а) в какой точке отсчета реально находится Крым;

б) к чему приведет сохранение траектории идущих процессов;

в) в каких координатах и каких очертаниях представляется будущее Крыма.

Нужно признать, что ответы на эти ключевые вопросы получились, на наш взгляд, адекватными, хотя темпы разработки документа не смогли не сказаться на его содержании.

Наряду с этим, надо отметить, что несмотря на указанные выше доктринальные прорывы и переходный характер, Крымская стратегия-2020 — в большей степени документ все же индустриальной, а не постиндустриальной эпохи.

Это оставляет много возможностей для ее развития, модификации и наращивания. Символическую возможность для этого, в частности, дает прямая интеллектуальная связь, которую имеет Крым с главным научным наследием В.И.Вернадского — учением о разумной оболочке земли «ноосфере», опередившим на многие десятилетия мировую мысль.

В некотором смысле Крымская стратегия-2020 несет социалистический отпечаток искусственно выведенной, как «телега впереди лошади», социальной ориентированности . Так, адекватно сложив образ будущего, авторы стратегии при формулировании стратегической цели демонстрируют подверженность влиянию то ли советского патернализма, то ли постсоветского политического популизма, сконструировав ее так:

«Стратегической целью развития Автономной Республики Крым является достижение устойчивого роста уровня и качества жизни крымчан на основе сбалансированной социально-экономической системы инновационного типа, гарантирующей экологическую безопасность, динамичное развитие экономики и реализацию стратегических интересов Украины в Черноморском регионе».

На наш взгляд, видится гораздо более адекватным и отвечающим реалиям формулировать стратегическую цель в другой конструкции, например:

«Стратегической целью... является достижение социально-экономического лидерства Крыма в Черноморском регионе за счет концентрации основных ресурсов территории на ..., наращивания социального и культурного капитала и актуализации интеллектуального и иного потенциала населения автономии с вытекающим из этого повышением уровня и качества его жизни».

В стратегических документах о региональном развитии, как нам представляется, пора перестать повторять политические заклинания о повышении жизненного уровня народа как главной цели власти, а честно ставить на первое место развитие территории как единственный источник повышения этого качества жизни.

Переходный характер документа и динамичная неопределенность переживаемой эпохи не только позволяют, но и настоятельно требуют говорить о том, что Крымскую стратегию-2020 было бы неправильным рассматривать как нечто застывшее, незыблемое, раз и навсегда установленное директивным путем.

Уже сегодня, в процессе происходящих в Крыму перемен, некоторые положения выглядят иначе, чем полгода назад. И это не смертельно. Это всего лишь показывает, что современные стратегии в быстро меняющемся мире не могут быть статичными и нуждаются в постоянной коррекции, сообразуясь с глобальными и региональными процессами и состоянием общества.

Суровая реальность точки отсчета

Из работы «Информационные и математические инструменты для построения концепции устойчивого развития АР Крым», Центр прикладного системного анализа НАН Украины и МОН Украины, Национальный технический университет «Киевский политехнический институт» (рук. проф. Згуровский М.З.)

Любая стратегия обязана начинаться с оценки параметров исходной точки. В этом смысле Крымская стратегия-2020 выгодно отличается от множества предшествовавших документов, давая нелицеприятную, но реальную оценку неконкурентоспособности экономики Крыма в Черноморском регионе и жесткие негативные прогнозы — как при сохранении инерционного сценария развитии, так и при авторитарной модернизации, названной «мобилизационным сценарием».

Более того, эту оценку имело бы смысл еще ужесточить — с учетом того, что в общественном сознании десятилетиями формировалось приукрашенное, завышенное представление о якобы априори высоком потенциале Крыма. Отголоски этих пропагандистских заклинаний и клише встречаются и в Крымской стратегии-2020, о чем речь пойдет ниже, причудливо соседствуя с указанными жесткими оценками.

Крым, действительно, опасно отстал в развитии от своих конкурентов в Черноморском регионе, но нужно, на наш взгляд, серьезно акцентировать, что это отставание в современном мире легко может стать фатальным.

В условиях глобализации уже не может быть устойчиво успешных регионов, обязанных этой успешностью только географическому положению, климату или прежним достижениям. Регионы-лидеры очень быстро и неожиданно превращаются в аутсайдеров, а обратное превращение далеко не всегда возможно даже при наличии выгодной географии и количества солнечных дней в году.

Черноморские страны и их приморские регионы уже сейчас, прямо на глазах, делятся на тех, кто вырвался вперед и успел поймать волну современной модернизации, и тех, кто может отстать навсегда.

Старые мифы о ресурсном потенциале

Из работы «Информационные и математические инструменты для построения концепции устойчивого развития АР Крым», Центр прикладного системного анализа НАН Украины и МОН Украины, Национальный технический университет «Киевский политехнический институт» (рук. проф. Згуровский М.З.)

Пожалуй, самой большой проблемой Крымской стратегии-2020 является тезис об «уникальности Крыма и его мощном природно-климатическом и производственно-технологическом потенциале».

Возможно, привычная псевдоаксиома помешала авторам стратегии пойти по естественному пути — определению стратегических приоритетов на основе оценки реальной конкурентоспособности различных видов ресурсного потенциала Крыма в современной мировой и/или региональной экономике.

На наш взгляд, Крымская стратегия-2020 была бы обязана иметь в своем фундаменте такой основополагающий принцип — для успешного развития в Крыму должны производить то, что не умеют другие территории, или хотя бы то, что будет лучше получаться именно здесь, в этой точке Черноморского региона.

Но в работе, к сожалению, нет явных выводов о том, какие из ресурсов Крыма являются наиболее конкурентоспособными и быстро актуализируемыми (то есть эффективно вводимыми в современный хозяйственный оборот), хотя явные подсказки в отношении ответа на этот вопрос и «зашиты» в сформулированном авторами стратегии образе будущего.

Под таким углом зрения эта привычная оценка ресурсного потенциала Крыма в Крымской стратегии-2020 выглядит скорее как дань устоявшимся стереотипам и штампам из экономических и краеведческих справочников социалистического периода.

Вероятно, таким выводам способствовал период 2002-2008 годов, когда после достижения дна кризиса 1990-х, на фоне восстановительного роста экономики первой половины «нулевых» годов, Крым получил определенную передышку. В те годы рост туристического потока и особенно спекулятивный спрос на землю и недвижимость у моря создали иллюзию бурного экономического роста и инвестиционных перспектив полуострова.

Когда спекулятивный пузырь на рынке недвижимости лопнул, а туристический поток после кризиса, начавшегося в 2008 году, резко упал — оказалось, что в Крыму на самом деле не так много ресурсов развития вообще, а материальных ресурсов — в особенности.

На самом деле — большой вопрос, какие ресурсы Крыма могут рассматриваться как базовые не просто для развития в 21 веке, не просто для догоняющей модернизации, а для модернизации опережающей (а именно об этом идет речь в Крымской стратегии-2020).

Туризм не относится к тем потребностям человека, без которых нельзя прожить. Туристические ресурсы Крыма уникальны, но с обидной оговоркой — только для Украины. В Крыму — рискованное земледелие и очень мало своей пресной воды. На полуострове много солнца и ветра — и это, пожалуй, лучший потенциал «зеленой» энергетики в Украине. А вот каковы реальные запасы нефти и газа на морском шельфе — еще непонятно. В Черном море огромные запасы горючего сероводорода, но еще нет технологий его использования. В Крыму хороший климат для лечения многих актуальных болезней человечества, но этот ресурс не работает без медицинской базы.

В этой ситуации, на наш взгляд, нужно признать следующее.

Материальные ресурсы Крыма являются весьма скудными для современного опережающего развития. А если так, то у региона просто нет другого выхода, кроме как:

а) выявлять и заставить работать уже существующие ресурсы другого типа — нематериальные, интеллектуальные, социальные, гуманитарные;

б) создавать новые ресурсы развития территории, используя фактор географического положения и климата.

Все это — ресурсы деятельностей людей, в том числе их бизнесов. Следовательно развитие новых ресурсов территории, на наш взгляд, есть создание новых деятельностей и бизнесов, имеющих как внутристрановую, так и экспортную ценность.

Весьма вероятно, что к такого рода ресурсам (после огранки и актуализации) можно отнести внутренний ресурс крымской толерантности, ненасильственных методов разрешения конфликтов, межэтнического и межконфессионального диалога, делая их «экспортным товаром», а сам Крым, как центр Черного моря, донором и фундаментом Черноморской безопасности и открытости экономического сотрудничества.

Спрос на это, с учетом глобальных тенденций повышения турбулентности мира в целом и неудачи европейской модели мультикультурализма в частности, будет высоким.

Учет глобальных факторов
в региональных стратегиях

Учет глобальных факторов — слабое место многих региональных стратегий.

В них, как правило, забывают о том, что глобализацию называют еще и «революцией регионов» — в том смысле, что их административные границы перестают улавливать течение жизни — миграционные, финансовые потоки и собственность. «Революция регионов» означает, что модели развития, сформулированные «до глобализации», утратили эффективность.

В этом смысле Крымская стратегия-2020 идет дальше многих региональных аналогов, вводя, как уже неоднократно говорилось, тезис о конкурентоспособности крымской экономики в контексте Черноморского региона или предупреждая, что Крым в условиях глобализации имеет риск стать объектом внешнего управления. 

Но при этом Крымская стратегия-2020 все же оставляет за рамками рассмотрения такие важнейшие темы глобального уровня как, например, демографический переход, глобальные миграции, изменение климата и резкое обострение борьбы за ресурсы — продовольствие, энергоносители и пресную воду — хотя эти темы могут самым серьезным образом повлиять на будущее Крыма.

Оставлен за скобками и вопрос о том, каким будет в обозримом будущем мир и окружающий Крым регион Черного моря в контексте мегатрендов мирового развития, которые, в частности, не исключают прохождения нижней точки современного этапа глобального кризиса в период 2014-2016 годов.

Учет внешней и внутренней
политической и социальной среды

Крымская стратегия-2020 сделана как бы в безвоздушном внутриполитическом (sic!), геополитическом и даже отчасти геоэкономическом пространствах (несмотря на поставленные геоэкономические цели).

Ее авторы демонстративно создают искусственную среду, в которой есть только крымская экономика и намеки на внешнюю конкуренцию, в которой нет крымского социума, нет политики, нет почти ничего, кроме голой экономической и управленческой модели.

Это уже стало наиболее легкой, лежащей на поверхности, мишенью для критики. Но мы постараемся не поддаться общему рефлексу — авторы Крымской стратегии-2020, безусловно, имели право на такой методологический и тактический ход. Отстроиться от внешней среды, создать этакий вакуум и посмотреть в нем на экономику Крыма.

Но, когда несущая конструкция стратегии сформулирована, уже ничего не мешает ввести в эту модель дополнительные внешние и внутренние условия. Это может значительно повысить ценность стратегического документа на этапе его практической реализации.

Впрочем, состояние крымского социума само по себе (неизбежно и независимо от того, написано это в анализируемом документе или нет) потребует от инициаторов стратегических преобразований в Крыму:

а) ускоренного избавления от паразитарных образований в крымских элитах, ставших главным тормозом развития,

б) создания в крымском обществе атмосферы свободных дискуссий;

в) формирования новой социальной основы для поддержки модернизации и новой крымской элиты;

г) демонстративной и беспрецедентной открытости органов власти и местного самоуправления как способа преодоления коррупционного имиджа Крыма и недоверия населения, и инвесторов.

Выбор приоритетов

Из работы «Информационные и математические инструменты для построения концепции устойчивого развития АР Крым», Центр прикладного системного анализа НАН Украины и МОН Украины, Национальный технический университет «Киевский политехнический институт» (рук. проф. Згуровский М.З.)

Безусловно, одной из самых интересных и важных тем любой стратегии является выбор стратегических отраслевых или программных приоритетов. Авторы Крымской стратегии-2020 сделали в этом смысле ряд существенных подвижек, но, тем не менее, им не удалось, на наш взгляд, довести эту важнейшую часть стратегии до степени завершенности.

Прежде, чем пытаться оценивать их выбор, сделаем небольшое отступление. Смысл слова «приоритет» в стратегии означает очень простую вещь — приоритетная отрасль развивается первой, то есть за счет других, которым придется подождать до лучших времен.

Устоявшейся методологии определения приоритетных отраслей не существует. Это связано в том числе с тем, что в условиях глобализации происходит переход от старого типа индустриального развития к новому — пространственному развитию территории. Этот переход уже ломает старые методы, но еще в окончательном виде не предложил новых.

В основе пространственного развития лежит инфра­структурный «каркас». В первую очередь, транспортный, коммуникационный, энергетический, вдоль которого организуется «сборка» бизнес-процессов, формируются «коридоры развития» и удерживается социальная жизнь на территории. С другой стороны, как уже говорилось, перспективная структура экономики Крыма должна в максимальной степени отвечать его реальному ресурсному потенциалу и геоэкономической конкурентоспособности. Кроме того, выбор приоритетов развития Крыма предполагает наличие у региональных субъектов организационных (управленческих) и финансовых возможностей реализовать их на практике, иначе приоритеты становятся фикцией.

Количество стратегических приоритетов, то есть «точек роста», в регионе зависит от его богатства — чем богаче регион, тем большее количество приоритетных отраслей он может развивать. При дефиците инвестиционных ресурсов нужно ограничиваться лишь самым малым количеством наиболее актуальных приоритетов (при этом далеко не все отрасли, попавшие после выбора точек роста в «неприоритетные», теряют перспективы своего развития — они просто остаются без целевой государственной поддержки).

Приоритеты должны определяться с точки зрения потенциальной рентабельности соответствующего бизнеса. Бедный регион не может позволять себе роскошь поддерживать нерентабельные или низкорентабельные отрасли экономики. Приоритеты должны быть определены так, чтобы при их реализации автоматически возникала цепная реакция позитивных последствий в смежных отраслях и сферах — эффект регионального мультипликатора.

При выборе приоритетов нужно учитывать несколько обстоятельств, связанных со схемами практической реализации: а) масштабность и инвестиционная привлекательность (понятность) для банков и инвесторов с точки зрения прибыльности; б) понятность для региональных и международных организаций; в) наличие у органов государственной власти прямых рычагов участия (деньги, права собственности, лицензирование, прямое законодательное или нормативное регулирование, возможность выпуска государственных ценных бумаг и т.д. При отсутствии механизмов реализации отрасль (проект, группа проектов) не может попадать в список приоритетов (государственных или региональных).

И естественно, они должны прямо корреспондироваться и со стратегической доктриной, и с образом будущего.

Из работы «Информационные и математические инструменты для построения концепции устойчивого развития АР Крым», Центр прикладного системного анализа НАН Украины и МОН Украины, Национальный технический университет «Киевский политехнический институт» (рук. проф. Згуровский М.З.)

А теперь, на фоне этих принципов, рассмотрим систему приоритетов Крымской стратегии-2020, которая в сжатом виде выглядит так:

1) Реформирование санаторно-курортного и туристического сектора.

2) Формирование агросектора ХХI века.

3) Модернизация отраслевой структуры промышленности.

4) Развитие транспортного потенциала.

5) Создание среды, благоприятной для жизни.

Из этого перечня следует, что авторы стратегии видят Крым, прежде всего, как курортно-аграрный регион. Это вызывает естественный вопрос:

может ли в принципе курортно-аграрный регион, говоря языком будущего, сформулированного в Крымской стратегии, быть «новатором по внедрению управленческих, социальных и технологических инноваций, направленных на опережающее развитие..., быть конкурентоспособным субъектом единого экономического пространства Украины и черноморского субрегиона»?

Мы не думаем, что на него, даже с натяжкой, можно дать положительный ответ.

По-видимому, авторы Крымской стратегии-2020 попали в традиционную крымскую ловушку — вопрос о приоритетах для Крыма за последние 20-25 лет настолько мифологизирован как в информационном пространстве, так и в общественном сознании, что считается безальтернативным.

И авторам стратегии, сделавшим новаторский прорыв в определении нового геоэкономического позиционирования Крыма в Черноморском регионе, не удалось столь же новаторски подойти к идеям о современной перспективной структуре экономики Крыма в этом же контексте.

Курортно-туристическая отрасль, которой Крымская стратегия-2020 отводит 1-й приоритет, на самом деле не стала за 20 лет своего существования в условиях рынка лидером и «мотором» крымской экономики. И вряд ли может им стать,

поскольку, имея объективную длительность летнего курортного сезона в 2-3 месяца, эта отрасль находится в заведомо худшей конкурентной ситуации, чем курорты всех основных конкурентов Крыма.. А отсутствие устойчивого снежного покрова в Крымских горах, естественно, делает сложно реализуемым в Крыму зимний отдых на горнолыжных курортах, имеющихся во всех черноморских странах, кроме Молдовы.

Из работы «Информационные и математические инструменты для построения концепции устойчивого развития АР Крым», Центр прикладного системного анализа НАН Украины и МОН Украины, Национальный технический университет «Киевский политехнический институт» (рук. проф. Згуровский М.З.)

Вызывает большие вопросы низкий 3-й рейтинг приоритетности промышленности и отсутствие в списке приоритетов таких авангардных отраслей для экономики 21 века как наука, образование, медицина.

Конечно, в этом же контексте надо отдать должное авторам Крымской стратегии-2020, которые весьма решительно перенесли акцент с туризма на санаторно-курортное лечение, то есть курортную медицину. Нельзя не согласиться и с тезисом о необходимости создания конкурентоспособной промышленности на основе передовых достижений науки и техники. Однако, как нам представляется, более радикальный взгляд на новую отраслевую структуру Крымской экономики был бы более полезным, чем аккуратное смещение акцентов, не всегда видимое с первого взгляда.

Авторы стратегии были чрезмерно осторожны в промышленной тематике — по всей видимости, опасаясь, что слова «промышленное развитие» войдут в противоречие с «устойчивым развитием».

При этом нужно отметить, что вследствие обрушения ранее существовавшей на полуострове советской структуры экономики, основой которой был военно-промышленный комплекс, приборостроение и судостроение (преимущественно в военных целях), Крым из региона, производящего наукоемкие для того времени товары с высокой добавленной стоимостью, превратился в регион, производящий простейшие услуги, не требующие высокого уровня человеческого потенциала. Качественная депопуляция — снижение количества населения, работающего в прорывных отраслях экономики, едва ли не страшнее депопуляции количественной.

На наш же взгляд, даже декларативная формулировка об амбициозном приоритете технологической революции, направленной на создание в Крыму с нуля «экологичной экономики 21 века», включая разработку и массовое производство любых видов технических систем и устройств, снижающих энергопотребление и зависимость от углеводородов, была бы не только своевременна и актуальна, но и с интересом воспринята инвесторами.

Формирование агросектора 21 века — вполне понятный приоритет, однако в этом смысле Крымская стратегия-2020 несет на себе несомненный отпечаток некоторой теоретической робости, которая свойственна постсоветскому «аграрному мышлению».

6 апреля 2001, Киев, отель "Национальный", дискуссия Центра Разумкова "Крым, Украина в координатах Черноморской безопасности", выступление А.В. Клименко (второй слева)

На наш взгляд, основная проблема этого раздела состоит в том, что в нем (по-видимому, из-за сложности социальной составляющей) закрываются глаза на несоответствие советской колхозно-совхозной системы расселения в аграрных районах полуострова мировым тенденциям в аграрном секторе экономики. Эта система расселения неизбежно будет отмирать по мере проникновения в эту отрасль современных технологий и, соответственно, сокращения занятости, усиливающего отток населения из сельских районов.

В этом контексте нельзя исключать, что ключ к новой системе территориальной организации аграрного сектора лежит в решении проблемы транспортной доступности районов аграрного производства.

Представляется неочевидной (несмотря на кажущуюся теоретическую очевидность) перспективность приоритетности развития транспортного потенциала Крыма (кроме развития внутренних транспортных коммуникаций, что, несомненно, приоритетно) — в конкретных условиях конкуренции за транзитные транспортные потоки между регионами и портами Украины и приморскими областями других Черноморских государств...

Что касается создания среды, благоприятной для жизни, то это, на наш взгляд, может являться следствием повышения капитализации территории как результата развития ее «экспортного» потенциала — в смысле роста производства товаров и услуг, находящих спрос за пределами Крыма.

Поэтому, как представляется авторам, более адекватной глобальным вызовам 21 века была бы, например, система стратегических приоритетов с такими нюансами:

0) Безопасный Крым.

1) Создание Черноморского центра «зеленой», низкоуглеродной и наукоемкой промышленности, в том числе аграрной, ориентированной на рынки Черноморских стран;

2) Курортное лечение на основе сочетания современных медицинских технологий, климатотерапии и реабилитации для продления активной жизни и долголетия населения Европы;

3) Развитие современного образования и комплекса наук о ноосфере, включая технологии сетевого и информационного общества..

Сложность новых представлений о необходимой Крыму «структурной революции» в экономике — следствие сложных процессов последнего двадцатилетия, которые требуют глубинного анализа.

Существующая отраслевая структура экономики полуострова — не оптимум, а остаточные явления стихийного распада крымской экономики советского периода. Модернизировать ее бесполезно, оптимальнее — создавать заново.

Заключение

Для Крыма, с учетом его истории и особенностей, конкурентоспособность — вопрос исторической судьбы, а для Украины — вопрос ее целостности и национальной безопасности.

На наш взгляд, в условиях, когда в усложняющемся мире невозможно просчитать и спрогнозировать все, именно та новая рамка геоэкономической конкурентоспособности Крыма в Черноморском регионе, которая предложена в Крымской стратегии-2020, должна и, весьма вероятно, будет автоматически формировать:

а) коридоры развития,

б) систему ограничений — «красных флажков», за которые нельзя выходить,

в) требования к проектному наполнению стратегии, человеческому потенциалу, инвестиционному климату и системе управления развитием,

г) ориентиры и критерии для мониторинга и оперативной коррекции траектории регионального развития;